Украинские специалисты создают медицинские технологии мирового масштаба

 

"В 2009 году я перенес инфаркт, затем бронхит, – рассказывает Ковтун. – В итоге мое сердце было в таком состоянии, что я мог умереть прямо на операционном столе".
 

Выход предложили в донецком Институте неотложной и восстановительной хирургии имени Владимира Гусака. Совсем недавно при помощи лечения ослабленных и поврежденных органов стволовыми клетками здешние ученые научились вытаскивать с того света даже самых безнадежных больных. Впервые в 2011 году им удалось довести семерых пациентов до состояния операбельности, а троих успешно прооперировать. Среди этих счастливчиков оказался и Ковтун.
 

В подобной ситуации ежегодно в Украине оказываются более 30 тыс. пациентов, и 6 тыс. из них умирают. Институт Гусака — пока единственное в стране учреждение, благодаря специалистам которого количество подобных смертей существенно уменьшается.
 

По словам Владислава Гриня, директора этого учреждения, здесь могут спасать более 100 обреченных больных в год. При этом в Украине законодательство в отношении стволовых клеток более лояльное, нежели странах Западной Европы и США.
 

 

"Поэтому в сравнении с западными странами мы находимся на довольно высоком уровне", – говорит Гринь. 

Впрочем, революционное применение стволовых клеток не единственная наработка отечественных ученых. За последние пять лет институтами Национальной академии наук и Национальной медицинской академией наук (НАМН) Украины разработано более 200 новых методов профилактики и диагностики разного рода заболеваний, а также медицинских препаратов и оборудования.
 

"Еще 20 лет назад украинские врачи не умели делать такие сложные операции, как пересадка сердца, печени. Сейчас делают, и успешно, – уверяет Андрей Сердюк, президент НАМН. – Мы не стоим на месте".
 

Эти успехи поражают вдвойне на фоне тотального недофинансирования отечественной медицины. Если, к примеру, в Швеции на всю науку, включая и медицину, государство дает 3,7% от ВВП, в Японии – 3,1%, в США – 2,8%, то в Украине всего 1,9%, да и это лишь на бумаге. Фактически получается 0,4%. Разницу в финансировании существенно увеличивают цифры самого ВВП в Украине и в названных странах.
 

Помимо этого, например, в США ведущий хирург, имея кандидатскую степень, в год зарабатывает $ 200-300 тыс., тогда как в Украине годовой заработок его коллеги колеблется в пределах $ 3-4 тыс.
 

"Человек, который в таких условиях занимается разработками, – сумасшедший. Его нужно показывать психиатру", – иронизирует Юрий Фурманов, руководитель отдела экспериментальной хирургии Института хирургии и трансплантологии имени Александра Шалимова.
 

Четыре года назад в харьковском Институте патологии позвоночника и суставов двухлетней дочери Оксаны Кировой, у которой диагностировали сколиоз четвертой степени, посредством операции интегрировали в позвоночник специальную металлическую конструкцию, которая растет вместе с пациентом. Корсеты и массажи девочке с врожденной патологией позвонков не помогали, а из-за искривления позвоночника деформировались внутренние органы. "У нас оставался единственный выход – хирургическое вмешательство", – вспоминает Кирова.

 

Читай также: Ученые совершили прорыв в лечении болезней сердца
 

С тех пор осанка девочки улучшилась в разы: "Да, сейчас есть небольшое искривление. Но его можно увидеть только без одежды", – рассказывает ее мама.
 

До появления в 2001 году ноу-хау, авторство которого принадлежит хирургу института Андрею Мезенцеву, врачи использовали для исправления позвоночника у детей приспособления, длину которых необходимо было корректировать каждые полгода.
 

Система Мезенцева дала толчок развитию в мире нового способа хирургического лечения детского сколиоза.

"Хирургическое вмешательство тогда приходилось делать регулярно, а это наркоз, швы, послеоперационный период", – объясняет Мезенцев. Сегодня его изобретение помогло уже более чем 40 пациентам.
 

"Конструкция сделана грамотно с научной и технической точки зрения", – отмечает Ричард Швентон, хирург-ортопед из Children's Mercy Hospital, что в Канзасе (США). Швентон утверждает, что система Мезенцева дала толчок развитию в мире нового способа хирургического лечения детского сколиоза. Например, сейчас в Food Drug Administration – управлении по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов для дальнейшего использования в США, - проходит экспертизу растущая конструкция, изобретенная американскими учеными.

"Это очень важно, когда детям не нужны дополнительные и регулярные хирургические вмешательства, способные приводить к осложнениям", – добавляет Швентон.
 

Еще один прорыв в медицине украинцы совершили несколькими годами раньше, в 2004-м, первыми в мире научившись сваривать живую плоть. Под воздействием электротока из тканей выделяется жидкость, которая свертывается и связывает их.
 

Идея родилась в 1990-х у Бориса Патона, директора Института электросварки им. Евгения Патона, – ранее он имел дело исключительно с неживой материей. Разработки велись в двух научных институтах – Патона, Шалимова, а также в больнице Охматдет. К сегодняшнему дню с применением сварки тканей в Украине прооперированы более 70 тыс. больных, а сама технология используется уже в 40 странах мира. Этот метод, по словам американского хирурга Йозефа Катса из Луисвилльского университета, ускоряет операцию в разы, ведь хирургам не надо сшивать каждый сосудик. "Плюс минимальная кровопотеря и быстрое заживление ран", – добавляет Георгий Маринский, исполнительный директор Института Патона. А кроме того, метод гарантирует отсутствие послеоперационных шрамов на теле.
 

 

Сварка позволяет делать сложнейшие операции на легких и печени, которые до этого были невозможны или очень опасны, отмечают эксперты. Более того, три года назад первыми в мире украинцы применили этот метод в офтальмологии.
 

Сварка позволяет делать сложнейшие операции на легких и печени, которые до этого были невозможны или очень опасны. По словам Евгения Чеботарева, завотделением Института глазных болезней и тканевой терапии имени Владимира Филатова, тут провели более 100 успешных операций. "Один из плюсов этого метода – не нужно снимать швы. А это очень важный психологический момент для многих больных", – говорит хирург.
 

Тем временем ученые Института Патона расширяют список своих медицинских ноу-хау и сейчас работают над технологией сваривания хрящей и костей. А вдохновленный успехом сварки Фурманов уже сегодня готов удивить мир новым методом - термострунной хирургии. Материал для соединения тканей он предлагает создавать буквально из воздуха. "Образно говоря, это фен, который выдает горячую струю воздуха и четко регулирует температуру", – рассказывает врач. Попутно такой "фен" обеззараживает гнойные поверхности и к тому же обойдется в разы дешевле сварки, которую удорожает использование электротока. Изготовление инструмента для термострунного метода обойдется всего в 1-2 тыс. грн., тогда как сварочный аппарат тянет на 15-25 тыс. грн.
 

Признаны европейскими коллегами и украинские ортопеды-травматологи. Их профессиональная ассоциация в Украине стала членом Европейской федерации национальных ассоциаций ортопедов-травматологов, в состав которой входят ведущие врачи из Германии, Франции, Швеции, Австрии и Финляндии. Правда, условия работы у соотечественников несравнимо хуже, чем у американцев и западноевропейцев, отмечают эксперты, поэтому и научных открытий иностранцы делают значительно больше.

 

По количеству нобелевских лауреатов в области медицины или физиологии США бесспорный мировой лидер. Затем следуют ученые из Великобритании, Германии, Франции, Швеции. "Известный ученый из любой страны мира может приехать в США и сразу же получить гражданство, - рассказывает о преференциях для приезжих талантов Сердюк. – К тому же, если ученый там выигрывает грант, он получает отличное финансирование". Все условия для развития науки, по словам Кучера, созданы в Германии, где ежегодно вручаются премии за исследовательские работы в области медицины. Их спонсорами выступают как крупные международные фонды, так и местные профессиональные объединения врачей, не жалеющие денег на научные разработки.
 

Украинским врачам чаще всего приходится изобретать не благодаря, а вопреки, – ломать голову, где взять деньги на исследования, а также внедрение в жизнь своих открытий. "Как правило, у медицинских институтов на все это денег нет, – констатирует Фурманов. – Все держится на голом энтузиазме. Мы, например, до конца года вообще на полставки работаем".

 

 

Тормозит науку и коррупция в сфере здравоохранения. К примеру, пару лет назад Фурманов вместе с коллегами разработал отечественный аналог полимерной сетки, используемой во время оперирования грыж. "Иностранные сетки стоят $ 200-500. Наши ничем не хуже, но дешевле в несколько раз", – рассказывает доктор.
 

Даже самые лучшие достижения ученых может свести на нет устаревшая медицинская техника, повсеместно используемая в украинских больницах.
 

Правда, среди украинских врачей отечественные сетки не пользуются спросом, продолжает он, поскольку за них хирурги не получают бонусов, то есть откатов за применение, которые платят иностранные компании, в отличие от отечественного производителя. Кроме того, даже самые лучшие достижения ученых может свести на нет устаревшая медицинская техника, повсеместно используемая в украинских больницах.
 

"Да, операцию сделает хирург-виртуоз, могут быть использованы новейшие методы лечения, но если положить пациента на плохой кардиомонитор, вы можете легко нивелировать все плюсы, – объясняет Сердюк. – Например, устаревший аппарат зафиксирует ухудшение ситуации".
 

Не хватает в Украине и высококвалифицированных специалистов, способных широко внедрять медицинские новинки. Мезенцев утверждает, что сложные ортопедические операции, в которых ежегодно нуждаются 12 тыс. детей, в Украине могут делать всего в трех центрах, способных проводить всего 200 операций в год.
 

"Радует лишь одно: у нас все еще есть талантливые врачи, которые ничем не уступают специалистам из США и Западной Европы", – резюмирует доктор.