Разбежкина на ОМКФ 2016: Жалею, что во время восстания декабристов не было камер
Как вы относитесь к технической доступности кино? В наше время любой человек может взять в руки телефон или камеру и начать снимать.
– В отличие от большинства режиссеров я отношусь к этому хорошо. Мне кажется, очень важно, чтобы человек захотел что-то разглядеть. Появляются те, кто разглядывает просто так, потому что ему делать нечего. Среди тех же, кто много снимает, появляются вдруг люди, для которых это становится, если даже не профессией, то способом разглядывать мир. Когда ты начинаешь что-то искать в YouTube, то натыкаешься на какие-то замечательно снятые и обдуманные материалы. Не очень часто, но они бывают – режиссеров вообще много не бывает. Если просто человек потрудился подумать, то он уже сделал шаг вперед, и это хорошо. Лучше, чтобы было много из чего выбрать, чем было мало, и мы не заметили талантливого человека, который стеснительно стоит в стороне.
Почему молодые режиссеры снова и снова снимают короткий метр?
Читай также: Виталий Манский на ОМКФ 2016: Пропаганда – это же не ложь, это подмена
– У нас только полный метр снимают. Мы даже ограничение поставили – 30 минут для короткого метра, но видим, что история становится гораздо богаче, шире. С финансированием это никак не связано. Это зависит от стиля, от того, как человек чувствует свою историю. Режиссер должен почувствовать, его история существует в 20-ти минутах или в пяти часах. Это его ощущение истории, он так ее должен снимать. Наши режиссеры снимают достаточно долго. Если он следит за своим героем три года, то понятно, что это не 20-минутная история.
Сначала у вас тема появляется для фильма или герои?
– Совершенно по-разному это бывает, но чаще студенты встречают какого-то героя, узнают его историю, он им становится интересен, так все и начинается. Режиссеры старшего, моего, поколения, чаще идут от темы. В эпоху пленочного кино мы сначала задавали тему, которую хотелось бы затронуть, и потом находили героя. А сейчас идут от героя больше ребята.
Много документалистов сейчас снимают об АТО, потому что оружие, военная форма красиво смотрятся в кадре. Стоит ли браться за такие популярные темы?
– Это сложный вопрос. Во-первых, документалист должен снимать актуальные вещи, которые его волнуют. Когда происходит война или трагедии какие-то, то документалист должен там присутствовать., если он понимает, зачем он там. Допустим, наша студентка, Беата Бубенец, полтора года находилась здесь, начиная с Майдана и этой страшной истории с разделением Украины. Она находилась все время здесь, она нашла себе героя – фильм называется Чечен – и она следовала за ним все полтора года. И она сняла чрезвычайно замечательное кино, и в этом нет никакой спекуляции. Кто бы заставил красивую молодую девочку в небезопасных условиях существовать полтора года? А для нее это было личным выбором, я не заставляла ее этого делать, я не могу послать студента на войну, только он может это выбрать. Мне кажется, что она интереснейший фильм сделала.
Читай также: ОМКФ 2016: Андрес Дуке рассказал о съемках фильма об Олеге Каравайчуке
Для кого-то же это жаренная тема, чтобы дали денег, если получится. Просто у разных людей это по-разному происходит, но то, что это должно сниматься, – несомненно. Я посмотрела практически всю украинскую программу, снятую о войне и о Майдане, и мне кажется, что это не конъюнктурное кино. Это страшное, очень личное кино, человек сам через все это проходит. Там есть такие приметы времени, которые нельзя упускать, если у тебя есть камера.
Я жалею, что во время восстания декабристов не было камер, что мы не могли зафиксировать эту жизнь и теперь представляем ее только мифологически. У нас нет подробностей, никакого изображения, мы создали мифологическую картину восстания декабристов и дальнейшую историю их несвободы, несвободы России.
А сейчас есть камеры. Если мы сейчас не можем осмыслить то, что происходит, а просто фиксируем камерой, то мы это оставляем потокам, потому что нужно какое-то расстояние во всех этих сложных историях. Сейчас нам сложно прокомментировать: что произошло на днях в Турции? Никто не понимает, что это было, – попытка переворота или Эрдоган сам инсценировал переворот, чтобы убрать противников? Мы ничего не знаем. Мы это узнаем только лет через 20-30, и если турецкие кинематографисты оставили какие-то кадры, они будут большой подмогой для размышления об этом времени. Также, как и наша история.
Может ли документалист правдиво рассказать историю, которая ему близка, раскрыть наболевшую тему?
– Любое кино – личное. Через любой документальный фильм видна личность режиссера, даже если он старается объективизировать эту реальность и отстраниться от оценки этой реальности. Все равно вы видите, как один человек идет, другой в него стреляет, тот падает, потом стреляет в нападавшего... Мне кажется, очень правильно, что есть n-ное количество взглядов совершенно разных, которые нам могут и не нравиться, но вместе потомки соберут более объективную историю, которую они увидят издалека.
Читай также: Дональд Сосин на ОМКФ 2016: Музыка – это универсальный язык
Я из всех этих фильмов очень помню два кадра. Один эпизод снят Беатой: когда Донбасс стал российским, идет пьяная, возбужденная от счастья толпа, по большому шоссе она движется, а на обочине стоит женщина с украинским паспортом и показывает его. И толпа на нее набрасывается – кто-то вырывает паспорт, кто-то пытается ее ударить. Там стоит молоденький полицейский, который пытается ее защитить, потому что он только понимает, что женщину бьют и это нехорошо. Она говорит, что она русская, но живя на Донбассе, она хочет, чтобы это была украинская территория, за ней никакой нет поддержки, и она очень рискует. Вот эта фиксация индивидуального человеческого сопротивления дорогого стоит.
Также как и фиксация в другом фильме: там Ленина опрокидывают в Киеве, и очень пожилой человек ложится на этот гранит и просит толпу не рушить памятник, когда люди откалывают от него кусочки. Я понимаю, почему Ленина скинули, но для него есть в нем что-то ценное. Независимо от того, одобряю я или не одобряю, я понимаю, что это человек индивидуального сопротивления, и он мне тоже нравится. Даже если он идеологически мне не близок. Эта фиксация стоит всех политических фильмов.
Беседовала: София Бровченко
Официальный партнер ОМКФ 2016 канал Украина.
Напомним, что ранее Маша Ефросинина представила сериал Тройная защита на ОМКФ 2016:
Смотри онлайн-видео с Мариной Разбежкиной на ОМКФ 2016:
[видео более недоступно]
