Земфира: Не хочу детей!

2 сентября 2010, 11:01

zirki.info

Во время конференции, Z была не в меру для себя откровенна, рассказала, почему не собирается в ближайшем будущем становиться мамой, почему музыка у нее на первом месте после секса и денег, и что она не считает себя революционером: "Кто—то стремится лезть на баррикады, а кто—то нет. Голову в песок не прячу, просто я — не революционер. Не люблю массовые скопление. Я могу высказаться только на концертах".

Но не успел телемост начаться, как журналисты стали мучить Земфиру вопросами, мол, чем вызван такой искусственный ажиотаж к предстоящем концертам и почему на них не сможет попасть даже пишущая братия.

— А вы наивно полагаете, что я занимаюсь аккредитацией журналистов на концерт? — не удержалась певица. — Для меня проблема, что не попадет большое количество поклонников. А что касается масштабов концерта, то я много раз употребляла слово камерный, а это значит, что людей должно быть немного. Такой междусобойчик для своих. К тому же, мы умышленно стали продавать билеты через сайт, в надежде уменьшить количество перекупщиков, но у нас это не получилось. Так что будем думать, как решать проблему.

— Земфира, выступление на "Новой волне" было не однозначным, как пришли к решению, выступить на этом конкурсе?

— А в чем собственно его неоднозначность? Я могу играть любую музыку. Когда мне предложили, подумала: мне ничего не противоречит, почему бы этого не сделать? Я использовала это как возможность донести до людей чуть раньше то, что буду играть в сентябре. Это была как репетиция. Я использовала это как звуковую площадку, и не думала о том, попсовый это фестиваль или нет. Я вела себя там так, как веду себя обычно. И это журналисты устроили ажиотаж вокруг меня. У меня все просто. Я никогда на концертах не даю пресс-конференций, не общаюсь с журналистами. Просто приезжаю в гостиницу, еду на саунд—чек, играю концерт... А "Новая волна" предполагает какое-то интенсивное появление перед камерами, а это не в моих правилах.

— Общаетесь ли вы у себя на сайте со своими многочисленными поклонниками?

— Нет. У меня на сайте отсутствует интерактивное общение и нет форума. Я умышленно решила от этого отказаться, потому что люди должны общаться друг с другом в реальности. Сама я с фанами предпочла бы общаться со сцены, а в личной жизни хотела бы жить своей жизнью.

— Могли бы представить себя в какой—то другой сфере?

— Наверное, сейчас я могу точно сказать, что в чем-то другом себя не представляю.

— Будет ли у вас совместная работа с украинским музыкантом Димой Шуровым?

— Я не люблю повторяться. Поэтому отправилась бы на поиски новых творческих связей.

— Ваш премьер-министр Владимир Путин, часто говорит, что Россия — это демократическое общество. Вы это ощущаете? И солидарны ли вы с российской оппозицией?

— Вот интересно, все украинские музыканты, которые мне встречались страшно политизированные. Тот же Шуров иногда очень нервничал. Все время телефонировал из Киева и сообщал о политической ситуации. Нет, демократии нет. Я не совсем понимаю, что там в этой оппозиции вообще происходит. Я не знаю ни их лидера, ни программ, ни их претензии. Возможно, это происходит, потому что что—то умалчивается. Но я не могу быть солидарна с теми, кого просто не знаю. А почему у нас не демократическое общество? Да, потому что масса проблем и коррупция. Пока не заплатишь денег, твою машину не припаркуют, в больницу бесплатно тоже не обратишься, если что случится...

— Какие наметки планируются на следующий альбом?

— Обещаю, к альбому приступлю сразу, как завершу этот мини—тур. Самой уже хочется этим заняться.

— В США приняли проект о легализации однополых браков. Как считаете, будет ли внедрение этот проекта в Украине или в любой другой стране бывшего СССР?

— Я считаю, что никогда. Даже не стоит настаивать. Этот закон не приживется в наших широтах и никогда не будет принят.

— Недавно ваша коллега Диана Арбенина впервые после рождения детей выступила с клубным концертом. Может, вы тоже думаете над тем, чтобы стать мамой?

— Сейчас у меня нет такого желания.

— А возникало?

— Ну, не до такой степени, чтобы на это решиться.

— О вас не было слышно два года. Как протекала ваша жизнь все это время?

— Музыкальные журналисты знают о моей жизни гораздо больше, чем я. Я читала книги, много думала… Иногда я думаю… Вообще, два года – это не совсем корректная информация. В январе я выходила на сцену, потом неспешно работала над вторым сольником концертных сборников, делала это расслаблено, но все равно. Сейчас полгода занимаюсь этим проектом, пишу новый альбом. Так что отдых длился не так долго.

— Недавно исполнилось 20 лет со дня смерти Виктора Цоя. Повлияла ли на ваше творчество группа "Кино"? Как думаете, какую музыку они играли бы сейчас?

— У меня есть список из пяти любимых групп, которые давно не меняются. "Кино" входит в этот список. Конечно, их творчество повлияло. Я увлекалась ими еще в подростковом возрасте, для меня была огромная катастрофа, когда случилась эта трагедия. Думаю, Цой и сейчас бы музицировал. Ему хватило бы вкуса, такта и таланта не впасть в маразм. Он к 27 годам нащупал свою ноту и был в начале ее развития. Он бы развивал ее до какого-то периода. Но не успел...

— Вы продолжаете то, что он начал?

— В этом я с вами не согласна. Мы совсем с ним не похожи. Он – герой! Недавно к юбилею показывали его концерт в Лужниках, который я знаю наизусть. Я ходила дома мимо телевизора. Это завораживающе. Стоит мужчина, не красавец, но пройти мимо нельзя. Он, конечно, звезда.

— Расскажите, где вам комфортнее творить: дома или за границей?

— Нет никакой связи с местом, где ты пишешь. Я часто пишу в самолете. Это чисто эмоциональное состояние, которое невозможно передать.

— Когда пишите свои песни, слушаете другую музыку?

— Это условности. Все может произойти быстро. Когда пишешь песню, и она тебе нравится, совсем не важно, что звучит вокруг. А когда делаешь аранжировку, то лучше не слушать ничего чужого, а настроиться на свою.

— Юрий Башмет как-то говорил, что у него было огромное желание поработать с вами вместе. Что мешало этому осуществиться?

— Однажды у нас даже чуть не вышло. (Смеется.) Мы планировали концертное выступление. Башмет должен был играть какую-то мою песню, а я петь. Не могу же я петь на слова Башмета? Но еще не пришло время. Сейчас я в другом эмоциональном состоянии нахожусь. Но мы обязательно посотрудничаем, но не сейчас.

— Можете в порядке возрастания, определить на каком месте для вас музыка, секс и деньги?

— Из трех составляющих, как не прискорбно на первом — музыка, на втором – секс, а на третьем —деньги.

— Константин Кинчев как—то предлагал вам песню. Почему не получилось сотрудничества?

— Я подвела его. Он мне выдал мультитрек. Я даже придумала аранжировку, говорили с музыкантами, что можно их этого сделать. Потом случилась череда неприятностей. Я позвонила Косте, попросила прощения, но мне кажется, он обижен до сих пор. Передаю ему еще раз свои извинения.

— На новом издании вашего диске изображено огромное сердце. Это сделано для того, чтобы пираты не смогли его перекопировать?

— Нет, пираты ни при чем. Хотелось, чтобы его было приятно взять в руки. Мы придумали визуализацию того, что будет происходить. Он ассоциируется с нынешним творческим периодом. Внутри я ничего не стала менять умышленно. Делать 44 трека и ремикса? Но они ведь по определению не могут быть лучше.

— Почему решили устроить презентацию концертов в маленьких залах?

— Я постоянно произносила одно и тоже слово: "Это камерная история!" Встреча поклонников, которым нужно прийти – и все тут. К тому же, я давно не стояла на сцене, надо заново привыкнуть к этому состоянию.

— Вы назвали свой альбом "Спасибо" лучшим. А не было таких песен, с которыми хотелось бы распрощаться?

— Такое желание постоянно возникает. Я иногда и сама смеюсь над своими старыми песнями. У меня претензии возникают ко всем моим работам. Но когда ты делаешь что-то – сначала увлекаешься самим процессом, начинаешь любить, а через какое-то время начинаешь видеть недостатки. Я считаю, что у меня нет идеальных пластинок. А у кого они есть?

— Почему ваш альбом так долго не выходил?

— Я совершила политическую ошибку. Альбом еще не был записан, когда рекординговая фирма купила у меня права на него. Я вовремя работу не сдала, им не понравилось и они стали придумывать мне всякие проблемы и препятствия. Но в итоге, я сдала альбом и почему они не выпускали его 1,5 года — я не знаю. Это произошло только, когда к власти в этой компании пришло новое руководство.